/Публикация документов/
Представляемые вниманию читателей Архивного вестника документы касаются одного из ярких эпизодов Кавказской войны 1817-1864 гг. – нападения войск имама Шамиля на Назрановское укрепление и произошедшего под его стенами кровопролитного сражения в начале апреля 1841 г. Эти события относятся к периоду, когда Имамат достиг наибольшей военно-политической силы и Шамиль ставил задачи расширения границ горского государства и установления контроля над стратегическими коммуникациями в центральной части Северного Кавказа, в частности, над Военно-Грузинской дорогой и прилегающей к нему территорией.
Значительное место в военно-политических планах Шамиля занимала плоскостная Ингушетия, на территории которой располагались важнейшие укрепленные пункты, обеспечивавшие прикрытие Военно-Грузинской дороги с востока – кр. Владикавказ и Назрановское укрепление. Вовлечение в национально-освободительное движение под знаменем газавата жителей плоскостной Ингушетии – Назрановцев, открыло бы Шамилю путь на Владикавказ и Военно-Грузинскую дорогу, и поэтому он первым делом направил удар крупными силами на Назрановское укрепление, при взятии которого он мог надеяться на завоевание авторитета у местного населения и привлечения его на свою сторону. Однако планам имама не суждено было осуществиться, чему, с одной стороны, способствовали экстренные меры, предпринятые российской администрацией в лице коменданта Владикавказа полковника Широкого и начальника Сунженского отряда подполковника Нестерова по недопущению развития в Назрановском обществе прошамилевских настроений. С другой стороны, яркая демонстрация агрессии и предъявление назрановцам ультимативных требований, не выполнение которых сопровождалось разграблением и поджогом селений, настроило ингушей против войск имама, и они оказали ему активное сопротивление. В результате сражений, развернувшихся у стен самой крепости и в ее окрестностях 6 и 7 апреля 1841 г. между мюридами Шамиля и Назрановцами, поддержанными огнем российской артиллерии, батальоном пехоты и небольшим отрядом казаков, войска имама понесли значительные потери и, потерпев полное поражение, были вынуждены отступить.
В Петербурге дали высокую оценку боевому подвигу Назрановцев. По высочайшему указу императора Николая I, «за отражение 22-х тысячного войска Шамиля и за оказанные при этом храбрость, усердие и преданность русскому правительству», Назрановскому обществу было пожаловано военное знамя, с учреждением двух почетных выборных должностей – знаменщиков.
Публикуемые впервые документы выявлены из фондов Российского государственного военно-исторического архива. В документах под №№ 1-2 описываются события, непосредственно предшествовавшие нападению войск имама Шамиля на Назрановское укрепление, в том числе, приводятся сведения о принятых мерах по обороне крепости, о настроениях среди местных жителей и их активном участии в оборонных работах, также довольно подробно описываются дни активных боевых действий – 6 и 7 апреля и дается оценка «поведения» в ходе боев основной ударной силы обороняющейся стороны – назрановских жителей.
В документе под № 3 приводится список потерь из числа ингушей (назрановцев и карабулаков) – погибших в боях и раненых. Среди погибших упомянуто имя известного ингушского старшины – Курея Алиева (Iаьлий Кур). Курей Алиев (ич) из тейпа Леймоевых являлся основателем одноименного населенного пункта на Сунже – Курей-юрт, на месте которого позднее была заложена станица Сунженская, нынешняя ст. Орджоникидзевская Республики Ингушетия. Среди раненых упомянут Берд Мамиев (он же Коригов), впоследствии влиятельный карабулакский старшина и российский офицер, участник депутации от Карабулакского и Галашевского обществ Ингушетии в Санкт-Петербург в 1851 г. и основатель селения Берд-юрт, располагавшегося на левом берегу Ассы (Нестеровский аул). Современное селение Берд-юрт в Сунженском районе Ингушетии названо по имени штабс-капитана Берда Мамиева.
В документе под № 4 сообщается о высочайшем пожаловании Назрановскому обществу военного знамени за победу над войсками имама Шамиля.
При публикации документов в основном сохранены стиль и орфография оригинала, произведена лишь незначительная правка текста в соответствии с современными правилами правописания русского языка (без оговорок).
В квадратных скобках даются примечания и неразборчивый текст, восстановленный в нашей интерпретации.
№ 1
РАПОРТ ВЛАДИКАВКАЗСКОГО КОМЕНДАНТА ПОЛКОВНИКА ШИРОКОГО КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ НА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ И ЧЕРНОМОРИИ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ И ГЕНЕРАЛ-АДЬЮТАНТУ ГРАББЕ О НАПАДЕНИИ ШАМИЛЯ НА НАЗРАНОВСКОЕ УКРЕПЛЕНИЕ
7 апреля 1841 г., № 194
Креп. Владикавказ
Имею честь почтеннейшее донести Вашему превосходительству, что Шамиль с весьма большими силами с 5 числа сего месяца со всех сторон атаковал Назрановское укрепление, прекратя с Владикавказом сообщение, так что третьи уже сутки подполковник Нестеров не имеет возможности доставлять мне никаких сведений, кроме полученного от него с лазутчиками на маленьком лоскутке известия, что он атакован большими силами, почему я тот час дал предписание находящемуся с отрядом в 8 верстах при селении Заги-юрт майору Сулимовскому поспешить следовать в Назрань, и присоединиться к подполковнику Нестерову, и как по сообщению моему с командиром Волжского пехотного полка, прибыл 6 числа во Владикавказ 2 батальон онаго, то я тот час же распорядился чтобы оным заняты были в крепости караулы, а батальон Тифлисского полка с майором Петриевым присоединить к отряду майора Сулимовского, командировав также с ним конной осетинской милиции 250 человек, и предписал майору Сулимовскому не взирая ни на какие препятствия, пробиться сквозь толпы Шамиля и соединиться непременно с подполковником Нестеровым. Куда отряд сей отправлен в ночь 6 числа, к рассвету прибыл к укреплению Назрановскому и пробившись пушечными выстрелами сквозь большие толпы неприятеля, соединился с отрядом подполковника Нестерова, но какая потеря была в этот раз с нашей стороны, я еще официального донесения не имею. Толпы Шамиля укреплению никакого вреда нанести не могли, да и жители большой потери иметь не будут, потому что они собрались все в крепость Назрановскую, со всем имуществом, а скот я еще прежде сего распорядился перегнать к Владикавказу, как и доносил Вашему превосходительству от 3 апреля № 135. Неприятель только сжег много аулов по Сунже, Назрановке и даже по Камбилеевке, и истребил не пережатый жителями хлеб, и кроме того отделившиеся от скопища Шамиля конные партии по реке Камбилеевке сожгли аулы и осетинские хутора, расстоянием от Владикавказа в 6 верстах, вот и вся добыча неприятеля.
Народ Назрановский находится в спокойствии, тем более видя, что во Владикавказ пришло довольно войска, и хотя Шамиль посылал склонять жителей на свою сторону, говоря им, что если кто из них не будет согласен быть в его сообществе, то он разорит их до основания, но жители не взирая ни на что остались непоколебимыми и 6 числа имели с толпами Шамиля дело.
Не имея от подполковника Нестерова никаких сведений, я не могу обо всем в настоящее время подробно донести Вашему превосходительству, а как скоро буду иметь от него донесение, то обо всем подробно донесу с описанием какие неприятелем именно сожжены аулы и сколько, и какая потеря со стороны нашей и неприятеля.
Подпись: полковник Широкий.
РГВИА. Ф. 13454. Оп. 6. Д. 381. Л. 1-2 об.
№ 2
РАПОРТ КОМАНДУЮЩЕГО ОТРЯДОМ НА СУНЖЕ ПОДПОЛКОВНИКА НЕСТЕРОВА КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ НА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ И ЧЕРНОМОРИИ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ ГРАББЕ О НАПАДЕНИИ ШАМИЛЯ НА НАЗРАНОВСКОЕ УКРЕПЛЕНИЕ И ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК И ЖИТЕЛЕЙ НАЗРАНОВСКОГО ОБЩЕСТВА
9 апреля 1841 г., № 61
Укр. Назрань
Полученные известия от генералов Ольшевского, Пирятинского и Мусы Хасаева [кумыкский князь, полковник – М.К.] и от своих лазутчиков о приближении сильных неприятельских скопищ по предводительством самого Шамиля, коих число увеличено до невозможности, заставили меня обратить внимание на те пункты, через кои он мог прорваться к Назрани и увлечь колеблющихся Назрановцев, потому и расположил войска, вверенного мне отряда, следующим образом: в Малой Яндырке батальон Кабардинского егерского полка с 2 орудиями, 2 роты 12-й гарнизонной артиллерийской бригады; в Назрани 2 роты 4-го линейного и 1 роту 6-го линейного батальонов, полутора ста казаков Малороссийского № 1 полка и 2 орудия. Камбилеевские аулы и Владикавказ были прикрыты 5 линейным батальоном, 50 казаками Малороссийского № 1 полка и 2 орудиями. Войска сии расположены были при ауле Дзайга и составляли правый фланг нашей линии. В последствии получены были справедливые известия, что Шамиль находится на Ассе и на Фортанге с сборищем слишком в 20 тыс. [человек] и что берет прямое направление на Назрань, разделив свои скопища на три части. 1-я часть под предводительством Ахверды-Магомета [Наиб Малой Чечни – М.К.] должна была идти левой стороной Сунжи по Кабардинским горам и напасть на Назрань с северной стороны, 2-я часть под личным предводительством Шамиля должна была идти правой стороной Сунжи и напасть на Назрань с западной стороны, 3-я часть под предводительством [Кахара] должна была стать между Назраном и Владикавказом и тем прекратить наши сообщения.
Имея инструкцию, что главная цель вверенного мне отряда есть прикрытие мирных Назрановцев, я иначе не мог защитить их от столь сильного натиска, как приказав собрать из ближе к крепости Назрану, и присоединя к себе 3-й батальон Кабардинского полка, отряд был расположен мною на высотах Гоши-Кашемыш, лежащих к стороне Владикавказа на расстоянии версты от Назрановского укрепления. Жители же, пригнав весь свой скот и снеся малую часть имущества и хлеба, собрались между укреплением и канавою вырытою ими самими по приглашению Пристава Назрановских народов есаула Гайтова. Канава сия проведена от берега реки Назрани до берега реки Сунжи в версте от укрепления, примыкая обоими концами к обрывистым берегам выше сказанных рек. Проведение этой канавы много способствовало жителям на сохранение малой части их имущества, ободряя их вместе с тем противиться неприятелю и дать мужественный отпор его натиску.
6-го числа апреля на рассвете Шамиль в трех партиях, которых число можно достоверно положить от 15-ти до 16-ти тысяч конных и пеших, показался противу позиции мною занятой. Первая, предводимая Кахаром, потянулась из Кончи на пересечение сообщения с Владикавказом, 2-я партия, предводимая Ахверды-Магомою, направилась из аула Большой Яндырки на хребет Кабардинских гор и расположилась на высотах, господствующих над рекою Назрань и наконец сам Шамиль с третьею многочисленнейшею партиею стал на высотах Имбарц, идущих по правому берегу реки Сунжи. Все сии три партии заняли свои места и Шамиль выслал тотчас переговорщиков к Назрановцам с прокламациею немедленно ко мне доставленною старшинами сих народов. Прокламациею этою он уговаривал жителей перейти на его сторону и всеми известными обещаниями старался отклонить их от покорности. Он вполне был уверен в успехе своих предприятий и потребовал аманатов.
Не имея ввиду других подкреплений кроме отряда майора Сулимовского, долженствовавшего присоединиться ко мне не прежде как вечером, я разрешил Назрановским старшинам вести с Шамилем переговоры, обещать ему выдать аманатов и даже перейти на его сторону, стараясь тем занять его до утра 7-го числа и таким образом выиграв время, я мог при получении подкрепления вступить в дело с далеко превышающей меня в силах партией чеченцев. Но Шамиль недовольный медленностью старшин, дал им сроку на размышление до 2-х часов по полудни, с угрозами в случае невыполнения его требования начать свои действия опустошением аулов. Но видя наконец, что требования его не исполняются и что Назрановцы остаются непоколебимыми, Шамиль приступил к исполнению своего обещания, приказав зажечь оставленные жителями аулы. Сильный ветер много способствовал к распространению пламени так, что в самом непродолжительном времени все аулы, лежащие по берегам Сунжи и Назрановки с находящимся хлебом и сеном были в огне. Имея только 150 казаков, мне невозможно было препятствовать действию неприятельской кавалерии, которая простиралась по крайней мере до 4 тысяч всадников, и только спаслись аулы лежащие под выстрелами наших орудий, но и к тем чеченцы из партии самого Шамиля Ночь с на 7 число, отряд провел под ружьем на тех самых местах, где происходило сражение. 7-го числа с зарею я ожидал нового нападения, но Ахверды-Магома узнав о приближении отряда майора Сулимовского, соединенного с батальоном Тифлисского егерского полка, идущего от Владикавказа мне в подкрепление и пользуясь темнотой ночи обратился всеми силами на них и сделал несколько нападений, но стрелки обоих батальонов, подкрепленные картечным огнем моего отряда, бросились на ура и проложив себе дорогу дали возможность майору Сулимовскому присоединиться ко мне. О нападении сим майор Сулимовский был предупрежден, стоявшим на аванпосте корнетом Есеновым, который заметя сквозь туман приближающуюся конницу партии, сам поскакал уведомить его о нападении и тем избавил от нечаянной атаки. Храбрый офицер сей накануне ездил во Владикавказ с донесением от меня тамошнему коменданту и проскакал через неприятельский отряд.
Шамиль видя неудачное покушение Ахверды-Магомы, присоединил его партию к своей и долгое время потом оставался в нерешительности, покуда наконец около полудня Назрановцы не завязали сами перестрелки на правом берегу Сунжи и по хребту Имбарца, ожесточенные опустошением своих жилищ, они горели мщением к чеченцам и бросились на них с такой быстротой, что сии последние несмотря на свою многочисленность были сбиты с высот и начали уже обращаться в бегство. В продолжение этого дела я подкреплял Назрановцев огнем артиллерии и выдвигал несколько раз роты для их ободрения, видя же блестящий успех Назрановцев, я воспользовался минутным замешательством противника и тотчас под командою подполковника Рихтера послал 3-й батальон Кабардинского егерского полка, два орудия и 130 Малороссийских казаков по левому берегу Сунжи для действия в тылу и фланге неприятеля. Диверсия эта, как и все ей предшествовавшие распоряжения, увенчались совершенным успехом, чеченцы бывши сбиты и теснимы со всех сторон отступили за хребет Имбарц, откуда уже более не показывались. При занятии противоположного берега Сунжи казаками, первым был юнкер Малороссийского № 1 полка Винницкий, молодой человек сей отличается постоянным усердием, в прошлом году был три раза ранен.
Действие артиллерии Назрановского редута было весьма гибельно для неприятеля, ибо он обстреливает ущелье почти по всем направлениям. Перед вечером 6-го числа неприятель подошел слишком близко, что заставило воинского начальника поручика линейного № 6 батальона Осмоловского вызвав охотников сделать вылазку, неприятель был немедленно прогнат штыками опять под выстрелы артиллерии.
На рассвете 8-го числа я узнал, что Шамиль со всею своею партиею в полночь нигде не останавливаясь бросился в Кончинский лес.
Потеря неприятеля в прошедших сих двух дней по показанию лазутчиков простирается до 60 убитых и 200 человек раненных, с нашей стороны потери заключаются в 15 убитых и 60 раненных.
Командуя в прошлом году отрядом у Назрановцев расположенным, я и тогда неоднократно имел случай удостовериться в непоколебимой преданности сего народа, но подвиги их 6-го и 7-го числа сего месяца превосходят всякой похвалы [курсив мой – М.К.]. Еще с первого известия о намерении Шамиля сделать нападение на Назрань, жители немедленно приняли меры к своей защите, приступив первоначально к прорытию канавы, и оказал в сем случае необыкновенную деятельность, распорядительность и усердие пристав есаул Гайтов, который личным примером и денежным пожертвованием 467 рублей серебром на угощение жителей, много способствовал к скорейшему окончанию работы. Во время самого боя, народ с жадностью бросался на патроны им раздаваемые, даже раненные не выходили из боя, они все были одушевлены желанием показать свою преданность престолу, мщением к чеченцам за разорение их жилищ и истребление всего хлеба и сена, которые жители не успели и не могли перенести в укрепленный свой лагерь.
Подпись: подполковник Нестеров.
РГВИА. Ф. 13454. Оп. 6. Д. 381. Л. 3-6 об.
№ 3
ИМЕННОЙ СПИСОК ИНГУШАМ И КАРАБУЛАКАМ, КОТОРЫЕ УБИТЫ И РАНЕНЫ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ ПРИ НАПАДЕНИИ НА НАЗРАНОВЦЕВ ВОЗМУТИТЕЛЯ ШАМИЛЯ СО СКОПИЩЕМ 6-го и 7-го числа Апреля 1841 г.
Убиты:
Умаш Арсигов
Карс Кучиков
Иса Аушинов
Юсуп Дзуриев
Мартуз Мартазаниев
Митрий Бузуртанов
Хаба Чириков
Дахка Добриев
Гайти Матриев
Ольмас Дзоров
Курей Алиев [курсив мой – М.К.]
Ахцы Кудулов
Ранены:
Бат Ногоев
Батуко Нагоев
Али Зайтов
Падий Гатиев
Алимурза Сапралов
Мавсур Ашельтов
Актимир Марзов
Джангирей Битимиров
Мудар Ханчев
Татархан Туров
Муса Дзауров
Мовсур Цуриков
Дикасак Идалбиев
Хампий Биймурзов
Халмирза Ханиев
Чора Куцыров
Бурсук Джанбулатов
Чабак Адилов
Бутука Карсов
Умар Гатиев
Саралап Губаханов
Пуй Нагамирзов
Тебо Итиров
Каса Битагов
Сагий Ужахов
Тимирхан Гаркишев
Аба Шогильгов
Джантемир Абатов
Моз Батхаев
Герей Банхаев
Муса Ганчуев
Балха Хазьков
Темурко Гайсанов
Яма Алимурзов
Мисост Базиев
Арсамак Хошигов
Давлет-Мирза Акботов
Берд Мамиев [курсив мой – М.К.]
Бек-Мурза Бузуртанов
Науруз Алхастов
Узды Могушков
Джанчора Джантемиров
Апи Гиреев
В плен взято два человека.
Надпись: подлинный подписал Пристав Ингушевских и Карабулакских народов
есаул Гайтов.
РГВИА. Ф. 13454. Оп. 6. Д. 381. Л. 16-16 об. /копия/.
№ 4
ОТНОШЕНИЕ ВОЕННОГО МИНИСТРА ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТ
А А. ЧЕРНЫШЕВА КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ НА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ И ЧЕРНОМОРИИ С СООБЩЕНИЕМ О ПОЖАЛОВАНИИ ИМПЕРАТОРОМ НИКОЛАЕМ I ИНГУШАМ ЗНАМЕНИ ЗА ОТРАЖЕНИЕ НАПАДЕНИЯ
НА НАЗРАНЬ ВОЙСК ИМАМА ШАМИЛЯ
26 апреля 1841 г., № 2672
г. Санкт-Петербург
Доставленный при рапорте Вашего превосходительства от 15 апреля за № 696, журнал военных происшествий, случившихся на Кавказской линии и в Черномории, составленный из сведений, полученных в Ставрополе с 11 по 15 число сего месяца, я имел счастье представить Государю Императору.
Е.в. с особенным удовольствием усмотрев из этого журнала храбрость, усердие и преданность нашему правительству Назрановских жителей, оказанные ими при отражении нападения, сделанного Шамилем на Назрань 7-го апреля, всемилостивейшее соизволил пожаловать им знамя, разрешая при том войти с представлением о награде пристава их есаула Гайтова, предводительствовавшего ими.
Высочайшую волю сию сообщив Командиру Отдельного Кавказского корпуса и уведомляя об оной Ваше превосходительство к зависящему с Вашей стороны исполнению, имею честь присовокупить, что пожалованное Назрановцам знамя, по изготовлению оного, будет выслано к Вашему превосходительству.
Подпись: Военный министр, генерал-адъютант князь Чернышев.
РГВИА. Ф. 13454. Оп. 6. Д. 381. Л. 17-17 об.