ГОСУДАРСТВЕННАЯ АРХИВНАЯ СЛУЖБА РЕСПУБЛИКИ ИНГУШЕТИЯ

ИНГУШСКАЯ ДИАСПОРА БЛИЖНЕГО ВОСТОКА.

09 ноября 2018

(из воспоминаний о туристической поездке 1987 г.).

1987 год. Туристическая поездка в Сирию-Иорданию сделала много открытий для нашей группы из Чечено-Ингушетии. Вместо арабского Востока мы познакомились со своими соотечественниками.

В аэропорту Дамаска нас уже встречал представитель вайнахской диаспоры – Саид. Выйдя из самолета, мы сразу погрузились в экзотику: роскошные пальмы, женщины в чадрах, особый аромат. Аромат Дамаска, я его до сих пор не забыла. Около часа общались с Саидом на чеченском языке. Он много рассказывал о нашей истории. Сказал, что, по поручению диаспоры, студенты,  обучающиеся  в других странах мира, собирают материал  по истории чеченцев,  ингушей,  включая документы из Библиотеки Конгресса США. На основе этих материалов готовится издание монографии.

Затем нас повезли в отель. Новость о нашем приезде разнеслась по сирийской диаспоре. Каждый вечер, после ужина к нам приходили все новые и новые люди. Их интересовало буквально все об исторической Родине. И я поняла – ностальгия не выдумка советской пропаганды. В нашей группе было вместе со мной 4 ингуша. Нас опекала семья  полковника Службы безопасности Сирии Досхоева Диба. Его сын Мухамад приходил к нам в отель каждый вечер после службы (он охранял американское посольство), но вечерами бывал свободен. Они водили нас по магазинам, знаменитому Дамасскому базару, покупали нам подарки. Однажды вечером нас пригласили в гости. Хозяин дома Диб предупредил, что в отличие от кавказских традиций, ужин будет состоять только из фруктов и кофе. В этот же вечер жена Диба,  милейшая женщина, пригласила нас через несколько дней на обед, на который нам подали дулх–хьалтам. Это блюдо готовится у них для особо почетных  гостей.

В день отъезда меня разбудили в 6 часов утра: из какого-то ингушского села, название которого уже не помню, приехал некий Даскиев, чтобы разыскать своих родственников. Наши ребята рассказали ему все, что знали о них. Обещали разыскать и передать письмо его родственникам.

Дальше путь лежал в Иорданию, которая оказалась более респектабельной, чем Сирия. Материальное, социальное положение нашей диаспоры было здесь значительно выше,  чем сирийской. Здесь были и генералы, и дипломаты: посол Иордании в Испании, военный атташе Иордании в СССР, в охране короля Хусейна было много чеченцев и ингушей, что свидетельствовало о большом доверии к ним. В первый же вечер нас привезли в клуб  «Кавказ» под Амманом. Все важные мероприятия диаспоры проводились в этом клубе. С приветствием выступил шейх Абдул-Баки, депутат парламента, уважаемый в Иордании человек. Он рассказал о том, как много они делали в период нашего выселения для репатриации чеченцев и ингушей на всех уровнях. Даже поднимали вопрос в Организации Объединенных Наций. Рассказал о том, как он в первый раз приехал в Чечено-Ингушетию, какими он увидел нас тогда: бедными, физически деградировавшими, униженными. И как все изменилось потом: перед ним образованный, красивый, уверенный в себе народ. Затем во дворе клуба состоялся ловзар. Местная лезгинка отличалась большей мягкостью, пластичностью движений, наша была более темпераментной. Речь тихая, без жестикулирования,  характерного для нас, очень вежливы в обращении. В общем этикет с арабским колоритом.

Интересными показались семейные отношения. В семье – полная гармония. Муж- глава семьи. Но он подчеркнуто уважительно относится к жене,  обращается с ней не как с домработницей, а наоборот, любит подчеркнуть, как он о ней заботится, хорошо одевает ее и т.д. У каждого своя территория в области семейных прав и обязанностей, которую никто не нарушает, переходы с одной на другую мягкие, едва заметные.

После экскурсии в знаменитую Петру (кстати, гид всю дорогу ворчал,  что эти «шушани» все время срывают программу туристам из Чечено-Ингушетии) элита диаспоры устроила в нашу честь прощальный банкет в самом шикарном отеле Аммана  «Regency».  Весь вечер говорили,  шутили, танцевали. А лучшей танцовщице  из нашей группы Милане посол Испании подарил кастаньеты. Кстати, очень охотно делали щедрые подарки.

Здесь я познакомилась с турецкими ингушами, приехавшими в гости к генералу Ахмаду, служившему еще в период протектората Великобритании над Иорданией. По их просьбе  меня,  как ингушку, пригласили к генералу. Этот вечер мы провели в разговорах о Чечено-Ингушетии. Мержоев Исмаал  и его жена Асли мечтали побывать на земле своих предков. Через полгода нам удалось сделать вызов и пригласить их в Грозный. С ответным визитом я посетила Стамбул в декабре 1989 года. 1990 год я встретила в Стамбуле. Здесь я познакомилась с турецкими ингушами. В первый же вечер потянулись родственники. «Хьадувцал Даькъасте фатт?» Часами приходилось рассказывать старушкам о Родине. Интересовало все: от того, что едим до серьезных социально-политических проблем. Сначала трудно было привыкать к их старому ингушскому языку, который они увезли с собой еще в ХIX веке. К моему ингушскому, переполненному русицизмами, они тоже привыкли. Запомнились некоторые слова и выражения:  «Хьа дог кагдедац» (Хьа дог духадедац) ручку, карандаш называют «кьоалам»; любую обувь  «маьчи».

В памяти осталась колоритная фигура матери Асли. Высокая статная женщина, сохранившая эту стать даже в свои 90 лет. Меня поразили острый ум, прекрасная память, красота этой женщины. Красота как физическая, так и духовная.  Словом,  в ней было все , что у ингушей определяется словом  «су». Много интересного рассказывала дяци, как ее называли родственники, о старых временах. Из всех ее рассказов запомнилась следующая история. Дело было в период Первой мировой войны. В месте компактного проживания ингушей женщины пошли на речку стирать белье. И вдруг появилась группа вражеских всадников. Испуганные женщины стали сыпать проклятья  на ингушском языке. Тут один из всадников сказал:  «Ма ала нана, гIалгIай да хьуна тхо. Тхой лоIаме дац тхо».

К сожалению, у меня нет статистики, но мне показалось, что самая большая ингушская   диаспора, находится в Турции.

Несмотря на то, что кавказцы стараются поддерживать друг с другом отношения, ингушское население в Турции не сливается с чеченским, как в Иордании. Браки стараются заключать между ингушами, даже очень близкими родственниками. Но брак с чеченцем или другим кавказцем считается тоже удачей, т.к. стараются не смешиваться с турками. То же самое происходит в Иордании. Что касается языка, то в Турции владеют им в большинстве своем только старшее поколение, молодежь уже язык не знает. В Иордании картина другая. Языком чеченским владеют все,  даже дети. Ингуши,  в силу своей малочисленности в Иордании, говорят на том же языке, что и чеченцы. А в Чечено-Ингушетии Мержоевы были очень удивлены тем,  что многие ингуши не знают свой язык.  «Докха хьам деце иза. Шоай къаман  екъе бахашехь, шоай моат ца хар».

Дискриминации в настоящее время кавказцы в Турции не подвергаются. Но когда-то власти стремились насильственно ассимилировать их, не разрешалось говорить на родном языке.

Черта оседлости части ингушей проходила по территории, прилегающей к Сирии, — рассказывал Исмаал, — тогда они жили там в одной из деревень. За каждое слово,  произнесенное на родном языке, полицейский брал штраф и вел за собой провинившегося.  Удивленные жители, забывая о запрете, по-ингушски спрашивали, за что ведут его в участок, тут полицейский забирал и этих. Так собиралась целая вереница ингушей, на которых зарабатывал полицейский.

 

***

ГЕНЕРАЛ ПОЛОТКАН.

 

Одним из самых видных представителей ингушского зарубежья является Салих Полоткан, турецкий генерал. Пожалуй, никто из ингушей не занимал такое высокое положение ни в СССР,  ни за рубежом.

Он жил замкнуто, несколько обособлено от ингушей,  за исключением семьи Тамары Джабагиевой. Может быть, в силу специфики своей профессии. Тем более заслуживает благодарности Дауд Магомедович Хаматханов, его ближайший родственник,  разыскавший его, открывший нам эту личность.

В 1991 году по приглашению Д. Хаматханова Салих посетил свою историческую Родину. Дауд сделал все, чтобы познакомить его со своей Родиной, своим народом,  его традициями. Салих провел много времени в своем родовом селении Длинная Долина среди своего тейпа Хаматхановых, откуда его дед Бемболат уехал в Турцию с М.Кундуховым.

«Салихан», как его называла сноха Мадина, не владел ингушским языком. Мне приходилось переводить его с немецкого. Кроме немецкого он хорошо владел французским,  сербским языками. С удовольствием говорил на сербском,  которым владел блестяще. Вообще, очень любил Югославию, в которой проработал 5 лет ( 1950-1955 гг.) в качестве военного атташе Турции.

Годами выработанная привычка к конфиденциальности, не позволяла ему рассказывать даже общеизвестные вещи, объявленная гласность меняла немногое. Так,  по секрету он рассказал о том, что является автором проекта Балканского Пакта, направленного против СССР и подписанного в 1955 г. Турцией, Югославией, Грецией и Албанией. Для меня это было великим открытием. Ни разу, ни в одном источнике,  которые были мне доступны, эта информация не сообщалась. Впрочем, это и неудивительно, все, что было связано с Югославией, Албанией,  социалистическими странами,  в период охлаждения отношений с СССР замалчивалось. За успешную работу по подготовке и подписанию пакта Салих был награжден лично президентом  И.Броз Тито. Он очень гордился своими отношениями с Тито, а также его наградой. Грамота находилась в его старом альбоме,  приклеенная на почетное место. Альбом был очень старым, новыми он не пользовался, а фотографии по старинке приклеивались. Его альбом – раритет, достойный скрупулезного исследования, но, к сожалению, у меня не было возможности сделать это.

Прекрасна фотография красавца генерала, сидящего в военной форме рядом с британским атташе на какой-то дипломатической церемонии. Внешней стати соответствовал и его внутренний мир. Человек гордый, с сильным волевым характером, он разбирался  не только в своей профессии, с ним можно было поговорить об искусстве,  литературе, истории. Много говорили о Германии, с большим уважением относился к германскому генералитету периода Второй мировой войны. Мой германофильский период жизни помогал мне поддерживать беседу, также неплохо знал царских и советских генералов. От него я узнала,  что отец маршала Шапошникова был царским генералом.

Несмотря на внешнюю сдержанность и строгость, он был нежным любящим   братом. С ним жили две его одинокие сестры,  которых он опекал. Личная жизнь генерала,  к сожалению,  не сложилась. Женитьба на юной красавице не принесла ему семейного счастья. Красавица оказалась капризной и строптивой. Их брак продлился недолго. Все годы она мстила ему, настраивая против него единственного сына. Рассказывая о том, что Жангис редко их навещает, о своих переживаниях за его неустроенную личную жизнь, в его глазах появлялась скупая мужская слеза. Но тут же взяв себя в руки, Салих становился сильным и непроницаемым. В свои 85  лет этот удивительный человек был полон планов. Говорил, что пишет монографию по вопросам военной истории. К сожалению, в 1998 году смерть оборвала его жизнь.

В 1995 году в беседе с корреспондентом германского радио Ульрихом Хайденом в Постпредстве Ингушетии мы обсуждали вопрос, почему Германия не принимает людей, которые любят и знают Германию, ее культуру и историю, вместо немцев, не знающих свой язык, стыдившихся своей национальной принадлежности. Ульрих Хайден на это ответил: «Die Blut (кровь) определяет подсознательное поведение человека».

Это я поняла еще раньше. В феврале 1994 года после событий в Пригородном районе я оказалась в Стамбуле. Как только я позвонила Салиху, он примчался за мной в отель и тут же отвез меня к себе, там нас уже ждала Тамара Джабагиева. Все вопросы,  все разговоры о том, что случилось с ингушами. Находясь за тысячи километров от Ингушетии, увидев ее лишь один раз в жизни, они переживали за нас, я видела боль в их глазах.

«Bibliothek! Bibliothek!» – периодически восклицал генерал, когда узнал,  что Дауд и другие потеряли там все. Я вспомнила это и в душе согласилась с Ульрихом Хайденом. События 1992 года радикально изменили настроения даже у лояльных россиян. Все почувствовали себя в очередной раз пасынками, не говоря о «западниках» девизом которых был – «На Запад!»  Тамара долго и внимательно слушала, а потом как-то издалека, очень деликатно рассказала об одной ингушской–эмигрантке, которая всю жизнь прожила со справкой, удостоверяющей личность, переезжая из одной страны в другую. Так она и умерла, не получив нигде гражданства. «К нам здесь хорошо относятся,- сказала она, — но мы все равно тоскуем по Родине». А Мержоев Исмаал в ответ на наши «западные устремления» отреагировал очень бурно: «Вай кха лят дац» (У нас нет другой Родины).

Короткое, но емкое высказывание, достойное внимания всех нас и обязывающее думающего человека ценить свою Родину.

 

ЛЬЯНОВА Р. У.-М., специалист Госархива РИ.

 

Телефон директора

8 (8734)  55 03 72

Контакты

386001, г. Магас,
ул. А.Горчханова, 13
Тел. : +7(8734)55-03-75
Факс: +7(8734)55-03-75
Электронная почта:
ingarkhiv@mail.ru

Часы приема граждан

Директор
каждый четверг с 15:00
Зам.директора
ежедневно с 9:00 до 17:00
Перерыв с 13:00 до 14:00

Телефон доверия

тел: +7(8734) 55 03 74