/переписка генералов Генерального Штаба Кавказской армии/
Письмо 1-е
Кр[епость] Назрань, 3-го июня 1852 года.
30-го мая узнал я через лазутчиков что, большая партия [оружия] собранные Шамилем, с величайшею тайною в волоке спустились в Нурикой и направились на генерал-майора барона Вревского, тогда как, по слухам, вооружение это изготовлялось для Дагестана.
Генерал-майор барон Вревский прислал мне донесение 31-го мая совершенно согласное с известиями лазутчиков, вследствие которого я собрал в Самашки отряд: из 3-х батальонов, 10-ти орудии и 11-ти сотен казаков и направил его сюда для прикрытия страны и водворения спокойствия, между жителями которых я нашел в большом страхе.
Известия, полученные мною на месте, заставили меня принять меры, которые я имею честь представить Вашему Превосходительству. Хотя генерал-майор барон Вревский пишет мне от вчерашнего числа, что Шамиль не успев возмутить галашевцев, отступает в горы преследованный его отрядом, но доносы лазутчиков заставляют опасаться и меня, чтобы он задержал генерал-майора барона Вревского токмо частью своей пехоты, и сам с кавалерией, составляющей главную силу его партий, не овладел ущельем Джераховским и стало быть Военно-Грузинскою дорогою.
По другим известиям меня уведомляют, что Шамиль действует по предварительному соглашению с Магомет-Амином,** и пока сей последний будет отвлекать войска Правого фланга и Центра, он проникнет в Осетию где имеет сильную партию действующую в его пользу.
Хотя все сие предположения основаны мною единственно на донесениях лазутчиков, но не имея никаких сношений ни с Правым флангом, ни [с] Центром, я нахожу что обстоятельства эти могут быть так важны, что я задержал отряд здесь, в полном его составе, до тех пор, пока дела не разъяснятся совершенно.
Защита Левого фланга хотя и значительно ослаблена, но достаточно [сильна], по моим соображениям, на некоторое время.
Примите уверение в совершенном моем уважении и преданности Вам,
Князь Александр Барятинский**
РГВИА. Ф.13454, оп.6, д.946, лл.4-4 об., 6
Письмо 2-е.
9 июня 1852 года, Его Сиятельству Князю
№ 42. А.И.Барятинскому
Пятигорск.
Князь Александр Иванович
С особым удовольствием прочитав почтеннейшее письмо Вашего Сиятельства от 3-го сего июня не могу не изъявить Вам искренней моей благодарности за превосходные распоряжения, сделанные Вами к предупреждению покушений Шамиля, который, кажется, совершенно уже отказался от своих намерений.
Чтобы поставить Вас в известность о положений дел на Правом фланге, препровождаю при сем копии с полученного мною сейчас от генерала Евдокимова донесений за № 23. Я должен при этом сказать, что хотя генерал Евдокимов и выражает такое убеждение, будто бы Магомет-Амин намеревается непременно вторгнуться в Карачай; но по соображениям мне известным, полагаю должным, что Магомет-Амин, не поставляя себе единственною целью Карачай, замышляет поднять те мирные наши аулы, достать которых представляется для него удобнее и ближе.
Пользуясь настоящим приятным случаем выразил уверение в истинном моем к Вам почтении и всегдашней преданности.
Подписал Генерал Николай Заводовский [подпись]
Верно: Адъютант, Есаул [подпись]
РГВИА. Ф. 13454, оп.6, д.946, лл.5-5 об.
Письмо 3-е.
Получено 4 июня 1852 г., в 4 час. пополудни
Ваше Превосходительство
Милостивый Государь Николай Степанович
По причине беспрерывных передвижений отряда и постоянно ненастной погоды, затрудняющей все письменные занятия при бивачном расположении, я не имел до сих пор возможности представить Вашему Превосходительству журнал военных происшествии во Владикавказском военном округе в последнее время; но считаю обязанностью своею до окончательного составления журнала потешить кратким предварительным изложением всего случившегося.
29-го мая во 2-м часу пополудни, кавалерия находившаяся в Бумутском отряде, по двум сигнальным выстрелам, произведенным с Ачхоевского укрепления, поскакала вниз по Фортанге и вскоре настигла на переправе значительную конную партию противника (отряды мюридов имама Шамиля – И.А.). Дело кончилось весьма удачно, неприятель опрокинут был за реку и бросил на месте много тел, оружия и разных походных припасов, укрылся позади другой, еще более густой партии, атаковать которую на усталых лошадях и в значительном удалении от всякого подкрепления было бы безрассудно и потому казаки и милиция возвратились в лагерь.
В тот же вечер получено было мною известие, что разбитая партия составляла только одну колонну в большом движении, производимом Шамилем. Внезапность этого движения возбуждала во мне некоторые сомнения в справедливости полученных известии, а на другой же день утром я достоверно узнал, что Шамиль со скопищем своим прошел через Даттых на пути в Галашевское ущелье. Немедленно были сделаны распоряжения для охранения всех частей округа. Разосланы приказания к собранию милиции Осетинской, Алагирской, Куртатинской и Назрановской.
Генерал-майору Люневичу, предписано приготовить отряд и наблюдать за Тарскою долиною, усилен Ачхоевский гарнизон, снят Бумутский лагерь и вечером часть отряда налегке, под моим начальством двинулась к [реке] Алгуз-Али, куда утром 31 мая прибыли и пять сотен казаков Сунженского полка. В тот же день в Галашевском ущелье показались густые конные толпы, числом от 2-х до 3-х тысяч человек, которые опускались вниз по левому берегу [Алгуз]-Али. Внезапное появление нашего отряда и действие артиллерии привели мгновенно в расстройство эти многочисленные толпы, которые бросились назад искать спасение на правом берегу и удалились из под выстрелов наших орудии на гребень высокого и крутого края ущелья.
Отряд наш расположился ночевать с 31 мая на 1-е июня возле аула Архуш-юрта, в виду нашем на гребне высоты остановился и сам Шамиль. Но при наступлении вечера двинулся вверх по ущелью, и, как я узнал ночью, расположился у аула Мужича. Пункт этот находится на прямом пути к Камбилеевке и к Даттыху, – следовательно, весьма важен был бы для Шамиля и в случае движении его вперед и в случае отступления. Чтобы лишить его этих захваченных выгод, я решился обладать Мужичем, несмотря на то, что это движение могло быть сопряжено с значительною для нас потерею, потому что дорога, или лучше сказать, тропа, ведущая к Мужичу, на протяжении 3-х верст проходит через густой лес, изрезанный весьма глубокими оврагами. С этой целью, 1-го июня двинулся я вперед, но Шамиль не осмелился воспользоваться выгодами, которые представляла ему местность и отступил в Алкун, где расположился лагерем на правом берегу [реки] Ассы. В ту же ночь отступил он от Алкуна к Мередже, где как говорят распустил свое скопище по домам. Отряд мой 2-го июня ночевал в Алкуне, 3-го двинулся к Мередже, но так как местность оказалась почти непроходимой даже для горных орудий и, при том густой лес занят был неприятелем то, избегая бесполезной потери я возвратился назад к Алкуну и того же числа был к Мужичу, где отряд стоит теперь лагерем пока не получатся окончательные известия о розыске Шамилева скопища. Так как в продолжении всех этих дней производимы были непрерывно весьма утомительные переходы, то необходимо дать людям, по возвращении на Линию, 3-х дневный отдых, после чего отряд снова соберется в Бумуте. Пехота наша в прошедших перестрелках совершенно уничтожена.
Шамиль предпринял это движение, склоняясь на просьбу разных лиц, обещавших ему содействие и подававших надежду на всеобщее восстание. Он совершенно обманулся в своих ожиданиях, присоединились к нему только те, которые сами звали его; прочие же жители, за весьма немногими исключениями, успели скрыться в лесах с семействами и имуществом своим. При движении нашего отряда они толпами присоединялись к нам. Малодушие Шамиля, который без боя бежал пред нами, вполне обнаружило его бессилие в глазах туземцев. Известия полученные мною из всех прочих мест округа совершенно успокоительны.
С глубочайшим почтением и совершенною преданностью имею честь быть
Вашего Превосходительства всепокорнейший слуга
Барон Ипполит Вревский. /подпись/
4 июня 1852 года. Лагерь у Мужиче.
РГВИА. Ф.13454, оп.6, д.946, лл.2-3 с об.
При изложении материала в основном сохранены некоторые особенности орфографии, пунктуации и стилистики текста-оригинала, а также техника оформления текста.
При изложении материала в основном сохранены некоторые особенности орфографии, пунктуации и стилистики текста-оригинала, а также техника оформления текста.
* Николай Степанович Заводовский, генерал-лейтенант Генерального Штаба Военного министерства
России.
** Магомет-Амин (Эмин), наиб имама Шамиля
** князь Александр Иванович БАРЯТИНСКИЙ, генерал-адъютант Генерального Штаба Военного министерства России. Впоследствии Наместник Кавказа, Командующий Отдельным Кавказским корпусом. Ему принадлежат лавры пленения имама Шамиля в Гунибе (1859 г. Дагестан) и завершение самой ожесточенной и продолжительной в истории России полувековой Кавказской войны (1817-1864 гг.)