.jpg)
26 апреля 2017 года исполняется ровно 26 лет принятому в 1991 году самому гуманному закону в истории новой России – Закону «О реабилитации репрессированных народов».
Исполнению этого судьбоносного решения следовала череда весомых политических событий в стране. Это прежде всего смерть И. Сталина и последовавшая за этим так называемая «хрущёвская оттепель», когда репрессированные народы получили право возвращаться на места своего исконного проживания. Перестройка, объявленная М.С. Горбачёвым, в ходе которой, на фоне демократизации консервативных советских порядков, стали доступны общественной массе засекреченные в прошлом архивные документы.
Развал СССР и образование Российской Федерации, где в процессе зарождения нового государственного строя, активизировалась деятельность бывших советских диссидентов, усилиями которых, рассекреченные старые советские архивные документы из полулегальных «самиздатов» попали на страницы вполне официальных, печатных изданий, публикуемых в странах Запада, что придало им, одновременно, широкую международную общественную огласку.
Весомую и ключевую роль в принятии данного закона сыграла, также деятельность ингушских патриотов во главе с народным депутатом Верховного совета РСФСР Б.Б. Богатыревым, официально поднявшим вопрос о реабилитации репрессированных народов на очередном заседании съезда народных депутатов Верховного Совета РСФСР. Так, малыми и трудными шагами, «пробиваясь» через многочисленные комиссии, публичные дискуссии и депутатские слушания к концу апреля 1991 года Верховным Советом РСФСР был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», в котором осуждалась политика государственного произвола советского государства, геноцида и клеветы, являвшаяся по сути противоправной, оскорблявшая достоинство не только репрессированных, но и других народов страны.
Таким образом, сталинско-бериевская пропаганда, прикрывавшая проводимую в 1943- 1944 гг. на государственном уровне политику геноцида отдельных народов, называя их «предателями», «пособниками» и «изменниками» официально была признана ложью.[1]
В преамбуле к Закону «О реабилитации репрессированных народов» Верховный совет РСФСР осудил произвол властей по отношению к целым народам и подтвердил их полную невиновность. В этом же законе Верховный Совет РСФСР «провозглашает отмену всех незаконных актов, принятых в отношении репрессированных народов».
Законом «О реабилитации репрессированных народов» была восстановлена историческая справедливость: документ предусматривал для всех репрессированных народов РФ пять видов реабилитации, затрагивающих аспекты восстановления их политического, территориального, культурного и социального status—quo, а также возмещения материального ущерба, причиненного со стороны государства при совершении незаконных репрессивных акций.[2]
Несмотря на все эти весьма положительные стороны status—quo данного закона, не была реализована его самая важная часть – территориальная реабилитация; в нашем, ингушском, случае это – восстановление территориальной целостности Ингушетии в границах 1944 года.
Также не учтено было главное требование, сводящееся к тому, что любой закон должен отвечать не только интересам современности, а работать на перспективу, прогнозировать возможность поворотов в сложных ракурсах российской национальной политики при реализации определенных законом положений. Эта сторона, как раз-то и оказалась самым слабым местом в нем. В последующем это потребовало не только корректировок вытекающих из него юридических актах, но даже и введения своеобразного моратория на отдельные положения Закона. Как, например, неучтенного ранее в нем положения о территориальной реабилитации. Все это свидетельствует о том, что не были учтены возможные последствия провозглашенных в законодательном порядке мер, проявлено своеобразное пренебрежение сбалансированностью отношений между историческим прошлым и сложившимися реалиями в районах проживания народов, подвергавшихся одним из методов репрессий – депортации (геноцида). [3].
А возможно, такое поспешное принятие этого закона даже в том виде, который имеется на сегодня, могло быть популистским шагом тогдашнего председателя Верховного Совета России Б. Ельцина, желавшего получить голоса избирателей из числа депортированных народов на предстоящих выборах президента страны 12 июня 1991 г., что и случилось в итоге. Именно представители репрессированных народов внесли свою лепту в его избрание и на пост председателя Верховного Совета России 29 мая 1990 г. [4]
Все вытекающие недочёты в этом законодательном акте стали очевидны в начале 90-х годов прошлого века, когда по стране прокатилась волна кровопролитных противостояний сил, как на территории Пригородного района современной Республики Северная Осетия, так и в территориальных пределах Чеченской республики. И все же, не смотря на столь трагические последствия реализации этого политического решения, принятие этого закона было первой долгожданной победой тех, кто во времена действий карательных государственных мер в прошлом, был подвергнут гонениям и массовым, ни чем необоснованным репрессиям
Список использованной литературы:
1. А.Алафаев. «Негасимая боль народа». Нальчик. 2012. С.2
2. Х.-М.Сабанчиев. «Гуманный и демократический закон нашего времени» (К 20-летию принятия Закона «О реабилитации репрессированных народов»).
// Жизнь национальностей. 2011. № 2.
3. Н.Бугай. «Закон«О реабилитации репрессированных народов»:два года спустя».Бугай Н.Ф. «Закон о реабилитации репрессированных народов»: Два года спустя // Обозреватель. 1993. № 19.
4. Я. Патиев «Закону РФ «О реабилитации репрессированных народов» — 25 лет» // «Сердало». № 61. 23 апреля, 2016. С.2
Ведущий архивист
отдела использования документов
и научно-информационной работы
Госархива Ингушетии
Марзиев А.З.